Программист - Страница 64

Все утро я пил кофе и думал, как эти деньги забрать раньше всех. И никак мне варианты не нравились. А чего? Грабь награбленное. Собственно, сумма в коробке в кладовке, мне нравилась куда больше, чем сумма вознаграждения за их поиск, и гораздо больше, чем стервозная хозяйка предприятия. Варианты присвоения чужих денег были такие.

Во-первых, нанять знакомых туземцев, чтобы они пошумели и вызвали на неравный бой охранника. А самому проскочить в офис и утащить коробку. Но тут дело такое, на разбитое кирпичом окно охранник мог отреагировать не адекватно, не выскочить на улицу, чтобы наказать хулиганов, а тупо вызвать наряд ментов, и носа из офиса не высунуть.

Во-вторых, организовать нападение в самом офисе, под которое мои бравые маргиналы могут и не подписаться. Это срок. А если их поймают, они тут же сдадут меня. При первом варианте, такая же фигня…, - я вздохнул, — Попадаются, меня сдают, и ку-ку, привет зоне. Что-то мелко уголовные наклонности у меня проявляются, надо как-то шире мыслить. Глобальнее, просчитать, что ещё можно. Но тут запиликал мобильник.

— Да, Маргарита Артуровна, и вам добрый день. Знаю, кто и где, могу показать на месте — с глубокой грустью сознался я, чувствуя, что придется мне ещё побыть честным человеком, а ведь так хотел стать вором, — Куда за мной подъехать? Подъезжайте к остановке микрорайон Молодежный.

* * *

Это стоило видеть — выражение лица Маргариты Артуровны, когда она в коробке из под моющего средства, увидела то, чего не может быть. Как в том стихотворении:

«А у нас сегодня кошка, родила вчера щенят. Щенята выросли немножко, но есть из кошки не хотят».

— Да вы настоящий волшебник…, - прошептала она, не отрывая взгляд от находки.

— Что вы! Я только учусь, — ответил я, кокетливо потупив взор.

— Я обещала вас отблагодарить. Возьмите сколько считаете нужным, — произнесла она, поворачивая коробку ко мне.

А вот такого поворота никак не ожидал, и скромность во мне начала бороться с жадностью, но рационализм победил и взял ровно столько, чтобы меня не сочли жадным, но понимали, что я дорого стою.

* * *

— Рыжая решай сама — это нам на спальный гарнитур или на мягкий уголок, — сказал я, небрежно бросив пачки на кухонный стол, — а может и на то, и на другое…

— А может на детскую кроватку ещё хватит?

— ???

— У меня задержка, уже две недели…

У меня от неожиданности в зобу дыханье сперло, подхватил жену на руки и закружился с ней по комнате.

— Сумасшедший! Отпусти! Уронишь! — засмеялась Ирка.

У меня действительно закружилась голова, от мысли, что получилось, исправил сам себя, подлатал. Может, не врет старая легенда, и нить судьбы ткут? И я как раз исправил тот самый нехороший узелок.

— Знаешь, я тебя очень, очень люблю — признался я, опустив жену на пол.

— Я тоже тебя люблю, — ответила рыжая и уткнулась мне в шею лицом, и я почувствовал, что щека её мокрая.

— Ты почему плачешь?

— Боюсь, сглазить… Так долго быть хорошо не может… И что-то возьмет и случится.

— Случится у нас может только хорошее. Веришь мне?

— Верю. Но все равно боюсь.

Глава 10

Воскресенье.

Однажды, когда мне было лет десять, я остался один, ни отца, ни матери не было дома. Весь долгий зимний вечер я устраивал собрание домовых. Уселся в спальне на кровати, подобрал под себя ноги и начал (предусмотрительно включив люстру и бра, на всякий случай).

— В общем, так господа домовые! Хватит меня пугать, я уже не маленький и ваши немытые лапы меня не напугают, я инфекции не боюсь! Вот! И сколько можно кашлять, чихать, скрипеть половицами и скрипеть на диване в зале, тем более так громко, на нём же родители спят! Проснуться, вам не поздоровиться! У отца пистолет есть, не верите? Посмотрите в стиральной машинке. Он когда домой приходит всегда его в машинку кладет, потому что так положено…

В общем, долго я нёс околесицу…, и вдруг дверь в спальню открылась медленно и со скрипом, словно сквозняком дунуло, дыхнуло холодом. И от этого сквозняка волосы сами собой поднялись на голове. Пересилил себя, и продолжил, как ни в чём не бывало:

— Так… Опоздавший?! Ты домовой, с какой квартиры будешь? Из-за тебя я заново говорить не собираюсь, пусть тебе друзья потом перескажут.

И тут случилось самое страшное… в доме погас свет. Причём не только в моей квартире, а во всём. Я видел в окно, что нет отражений светлых окон на улице. На миг я представил кучу голодных тигров, которых долго дразнили мясом и наконец сказали: Фас! Ну, уж нет, ну уж дудки! В одной комнате с ними я не останусь, а их оставлю здесь!

Я опрометью бросился вон из спальни и что было сил, захлопнул за собой дверь.

Но передохнуть мне не пришлось, тут кто-то ущипнул меня за ногу. Через мгновенье я стоял на диване и держал спортивную саблю в руках, купленную у соседского пацана летом. Пацан был тёмный, про мушкетёров не читал, в шпаги не верил, но верил в деньги и хорошо стрелял из рогатки по воробьям и по мне. Воробьёв мне было жалко, и я стрелял по пацану. Без боя не сдамся! — решил я для себя. Когда придут родители, они обнаружат мой окровавленный труп со шпагой в руке и сразу поймут, что их сын не трус!

Хорошо понимая, что шпага не острая и серьёзного урона противнику я не нанесу, но у бабушки во дворе летом я здорово рубил ей бурьян и больно сделать сумею.

Может мне показалось (поскольку реально в тот момент кроме стука своего сердца и своего же дыхания ничего расслышать не мог), но какой-то звук был, то ли — кхм, то ли — хи-хи. И дали свет. — Ага, суки! Испугались! — выпалил я и с гордым видом слез с дивана.